Неточные совпадения
Митя встал и
подошел к окну. Дождь так и сек в маленькие зеленоватые стекла
окошек. Виднелась прямо под окном грязная дорога, а там дальше, в дождливой мгле, черные, бедные, неприглядные ряды изб, еще более, казалось, почерневших и победневших от дождя. Митя вспомнил про «Феба златокудрого» и как он хотел застрелиться с первым лучом его. «Пожалуй, в такое утро было бы и лучше», — усмехнулся он и вдруг, махнув сверху вниз рукой, повернулся
к «истязателям...
Я
подошел к дому; дверь внизу была заперта, я постучался. Неосвещенное
окошко в нижнем этаже осторожно отворилось, и показалась голова Гагина.
Вот что, а не то что… — продолжал он,
подходя к первой попавшейся хате, и остановился перед
окошком, скользя пальцами по стеклу и стараясь найти деревянную ручку.
— Не
подходи ты ко мне близко-то, Тарас… — причитала Устинья Марковна. — Не до новостей нам… Как увидела тебя в окошко-то, точно у меня что оборвалось в середке. До смерти я тебя боюсь… С добром ты
к нам не приходишь.
Вот и Кержацкий конец. Много изб стояло еще заколоченными. Груздев прошел мимо двора брательников Гущиных, миновал избу Никитича и не без волнения
подошел к избушке мастерицы Таисьи. Он постучал в оконце и помолитвовался: «Господи Исусе Христе, помилуй нас!» — «Аминь!» — ответил женский голос из избушки. Груздев больше всего боялся, что не застанет мастерицы дома, и теперь облегченно вздохнул. Выглянув в
окошко, Таисья узнала гостя и бросилась навстречу.
Возвращаясь домой, я, однако,
подошел к моей скамеечке под кустом бузины и взглянул на
окошко Зинаидиной спальни.
То она
подходила к фортепьянам и играла на них, морщась от напряжения, единственный вальс, который знала, то брала книгу романа и, прочтя несколько строк из средины, бросала его, то, чтоб не будить людей, сама
подходила к буфету, доставала оттуда огурец и холодную телятину и съедала ее, стоя у
окошка буфета, то снова, усталая, тоскующая, без цели шлялась из комнаты в комнату.
Оба раза вслед за попом являлась попадья, садилась и уголок, как страж некий, и молчала, скрестя руки на плоской груди, а иногда, встав,
подходила осторожно
к окошку и, прищурившись, смотрела во тьму. Дядя, наблюдая за нею, смеялся и однажды сказал...
Лаевский влез в
окошко и,
подойдя к Самойленку, схватил его за руку.
Много ли, мало ли времени прошло, только видит помещик, что в саду у него дорожки репейником поросли, в кустах змеи да гады всякие кишмя кишат, а в парке звери дикие воют. Однажды
к самой усадьбе
подошел медведь, сел на корточках, поглядывает в
окошки на помещика и облизывается.
Вон! вон, глупец! — Когда ты хлеба
Иметь не будешь —
к моему
окошкуНе
подходи, а то велю прогнать.
Однако вспомнил про старика своего… «Неужто, думаю, я его обману?» Лег на траву, в землю уткнулся, полежал маленечко, потом встал, да и повернулся
к острогу. Назад не гляну…
Подошел поближе, поднял глаза, а в башенке, где у нас были секретные камеры, на
окошке мой старик сидит да на меня из-за решетки смотрит.
Вот уж и лето проходит, и сентябрь на дворе, а ты сиди в четырех стенах, как монашенка какая-нибудь, и
к окошку не
подходи.
Кто-то
подходит к двери. Я спрашиваю: Кто там? Отвечают: — Я. — Кто я? — Да я, — отвечает тот, кто пришел. А пришел крестьянский мальчик. Он удивляется тому, что можно спрашивать о том, кто это я. Он удивляется потому, что чувствует в себе то единое духовное существо, которое одно во всех, и потому удивляется тому, что можно спрашивать о том, что должно быть известно всякому. Он отвечает о духовном я, я же спрашиваю о том
окошке, через которое смотрит это я.
—
Окошко разбил? Господи ты мой боже! Ну что это! — Конкордия Сергеевна, ворча,
подошла к разбитому окну. — Словно мальчик какой маленький! Разыгрался!
Сергей Петрович. Нет, я до этого не унижусь. Говорю тебе: хочу только знать, чей дом, кто живет в нем. Завтра, при прощании, свидетельствуя ей мое глубочайшее почтение, покажу ей, что я посвящен в элевзинские ее таинства… более ничего, поверь. (Оба
подходят к дому, в который вошла Гориславская. Ипполитов стучит палкою в
окошко нижнего этажа. Из окна выглядывает мещанка Сокова.)
Это случилось как раз в то время, как я и еще двое из молодых офицеров
подходили к подъезду гостиницы после обхода дозором
окошек, в которых имели обыкновение показываться нам недоступные купеческие барышни.